Интервью с Кириллом Кутузовым: о падающих с небоскрёбов комиксах, продуктивности и каноне

— Здравствуйте, Кирилл! Вы уже очень давно работаете в российской комикс-индустрии, но с чего именно начинался ваш профессиональный путь? Какие комиксы привили любовь к этому медиуму?

Изначально, когда в принципе комикс-индустрии как таковой в России, можно сказать, и не было, издавались комиксы локально. Было ИДК как такой айсберг, вокруг которого возникали маленькие сполохи чего-то комиксного. Но в целом было ощущение, что комиксы делаются где-то далеко, в большой башне, эдаком небоскрёбе, с которого сбрасываются комиксы и разлетаются над страной. В то время мой друг-коллега Алексей Волков создал сообщество посвящённое старым комиксам под названием Old Komix. Он писал статьи про старые комиксы и пытался систематизировать всю ту кипу информации, которую можно было получить тогда через Интернет. Скорость Интернета тогда начинала позволять качать комиксы в больших количествах, читать их.

Тогда легально это делать было практически невозможно — тебе было проще отыскать пиратскую раздачу, чем найти способ заплатить за комикс в электронке. Единственным способом читать комиксы тогда была покупка издания в оригинале. Стоили они в те времена подъёмно, это где-то год примерно 2012-2013. Тогда у многих фанатов комиксов в России накапливались залежи изданий в оригинале, потому что тогда это было дёшево и доступно. В магазины комиксов часто привозили книжки в оригинале, а лицензионных изданий практически не было. Я молчу про синглы, которые тогда просто привозили словно как абсолютно расходный товар. Ты мог зайти в какой-нибудь комикс-шоп, полазить в синглах и вытащить какие-нибудь прикольные штуки вообще из абсолютно любой эпохи. Тогда рынок был не очень большой и даже популярные комиксы могли долго искать своего покупателя. И в те времена не было ощущения, что ты собираешься работать в какой-то индустрии.

Нам нравились комиксы, мы писали о них, ибо тогда в России о старых комиксах никто толком не говорил, все обсуждали актуал. Нам было не особо интересно сидеть на существующих ресурсах, спорить об очередном летнем ивенте от Marvel, было интереснее пронаблюдать как это всё зарождалось и как видоизменялось. Затем Old Komix вышли в офлайн, начались лекции, встречи с подписчиками. Мы стали мотаться по фестивалям, где тоже читали лекции про старые комиксы. И это пользовалось определённым успехом. Тогда все со всеми перезнакомились — я приезжал на фестиваль и вот, пожалуйста: ребята со SpiderMedia тусуются, вон ребята приехали из «28-го», из Питера, вон стоят ребята из «Чук и Гика». И тогда фестивали в России, до появления Comic-Con Russia, были маленькие, компактные. Все со всеми перезнакомились и стало ясно, что это не индустрия, в которой миллионы денег, это просто хобби, ставшее работой для многих людей.

Первым, наверное, профессиональным подключением именно к индустрии комиксов стали переводы энциклопедий. Переводами для «Эксмо» изначально занимались Роман Котков и Женя Еронин. Оказалось, что эта работа абсолютно невероятных объёмов. Там ребята, насколько я помню, перевели энциклопедию Marvel — огромную, титаническую, — и дальше поняли, что надо идти дальше, и, в случае с Ромой, он пошёл в BUBBLE. Затем переводами таких изданий для «Эксмо» начали заниматься мы с Волковым, выпустили невероятное количество этих толстенных книжек: и по комиксам, и по «Звёздным войнам». С одной стороны мы зарабатывали немножечко денег благодаря нашим познаниям в этих выдуманных вселенных, а, с другой стороны, Алексей Волков придумал, в какой-то момент, «Доктора Люцида» для того, чтобы показать, как в его понимании надо делать комиксы.

Начали выходить антологии про «Доктора Люцида» и там публиковались наши первые комиксы. Это и для Алексея было начало, как сценариста, и для меня и для, в целом, многих художников, которые там впервые появились. Множество очень классных авторов, которые затем стали заметными фигурами в комикс-индустрии, начинали с «Доктора Люцида». Издавало нас маленькое и подлое издательство с очень странными условиями. Вот ты издавал комикс, и вдруг неожиданно из типографии появлялся тираж, и тиражи каждый раз отличались. И если сравнить разные журналы, разные номера антологий, то кажется, что если бы на них не было одного и того же логотипа, то казалось бы, что это выпускали абсолютно разные издательства. Потому что контроль качества был минимальный. Но всё равно для нас это было потрясающее путешествие.

Потом началось: вот у тебя уже есть комикс, приходят другие издатели и говорят «давай что-нибудь сделаем», «мы тебе за это заплатим чуть больше, чем ничего». И вот так, пройдя череду вот таких вот событий, я стал работать сценаристом в BUBBLE.

— Предыстория Юлии Пчёлкиной, новый онгоинг в рамках «BUBBLE Будущего», художественный роман, статьи и сценарии для журнала «BUBBLE Гам», возвращение Бесобоя… ваша продуктивность восхищает. Как вам удаётся работать над столькими проектами и всё успевать?

Я очень мало работаю относительно того, сколько бы я мог работать. Вообще есть некий пиетет перед творческой работой: людям кажется, что это работа, которая требует отдельного настроения ума. Представьте себе, что вы собираетесь ехать на работу, спускаетесь в метро и вам говорят: «Понимаете, сегодня поезда не ходят, потому что у машинистов настроение недостаточно рабочее. Они сейчас вот соберутся, как-то разберутся с собой и, возможно, через часик начнётся. Может завтра приходите, мы точно пока не знаем».

По моему это абсолютная дичь. Это работа, это не твоё хобби, это не роман, который ты пишешь для себя в стол. От того, как скоро ты сдашь сценарий зависит работа большого количества других людей: художников, редакторов, верстальщиков, колористов. И я не в праве прикрываться словами о своей творческой миссии, чтобы тормозить работу этого механизма. Потому что коммерческий комикс — это бизнес. И да, это бизнес, конечно, сопряжённый с творчеством, но, на мой взгляд, сдать сценарий вовремя — это не какой-то удивительный талант и не черта, которая показывает, что этот человек какой-то уникальный. Нет, это необходимость, это часть минимального набора качеств, которые требуются для полноценной работы в индустрии.

Да, до поры до времени вы вольны распоряжаться своим временем как хотите, но как только вы начинаете получать за это деньги, как только вы встраиваетесь в систему производства — ну, извольте, пожалуйста, сдавать работы вовремя. Поэтому я не считаю, что продуктивность это отдельное качество. Мне просто приходит заказ, я его делаю. Вот такая магия.

— «Вор Теней» — самый фантасмагоричный комикс издательства BUBBLE, где может произойти буквально всё, что угодно. Расскажите, как создавалась эта серия?

Существовала серия «Победители Невозможного», которую писал Алексей Волков и рисовал Алексей Горбут. В какой-то момент стало ясно, что нужно переходить от формата выпуска сразу книжки к выпуску синглов, потому что слишком долгий был производственный процесс — люди просто забывали о том, что есть такая серия. Было решено придумать какой-нибудь спин-офф.

Со временем этот спин-офф стал более самостоятельным. Изначально действия «Вора Теней» происходили в одной вселенной с «Победителями Невозможного», но, тем не менее, сюжеты были самостоятельные. Изначально они выпускались в синглах в издательстве Jellyfish Jam; вышло, по-моему, у нас три сингла в бумаге, четвёртый сингл готовился к выходу, но вышел только в электронке. «Вора Теней» мы распространяли по такой модели: мы находили сайт, на котором выкладывали номер бесплатно, а затем поступал в продажу номер на бумаге. Сингл не очень дорогой, если вам понравилось — приходите в комикс-шоп, покупайте на бумаге, получайте удовольствие.

Но потом мы с издательством Jellyfish Jam разошлись. И тогда как раз поступило предложение от BUBBLE «а давайте „Вора Теней“ к нам», и мы решили «а почему бы, собственно, и нет». Вот такая история. Никакой магии в этом не было, столы не крутились, летающие тарелки над нами не летали.

— Над выпусками «Вора Теней» вы работаете совместно со сценаристом Алексеем Волковым. Как происходит командное написание сценария? Вы делите работу пополам или же всё происходит спонтанно, как при «мозговом штурме»?

Да когда как, на самом деле. Мы с Алексеем давно пишем вместе. В основном это были такие литературные приколы: людям делать нечего, они садятся и пишут рассказ по строчке или пишут какой-то текст по маленькой главе. Ты вот вроде бы придумал сюжет, направил его в определённое русло, а затем садится твой коллега и разворачивает этот сюжет в непредсказуемом направлении. Это интересно, это такая гимнастика для ума и это просто весело.

Пишем по разному. Иногда просто обсуждаем изначальный синопсис, делим выпуск пополам. С «Вором Теней» как правило это работает так: вот у этого выпуска ты пишешь начало, я пишу конец, а у другого выпуска наоборот. Например «Захарию Шиипа», который выходит в «BUBBLE Гаме», мы пишем тоже периодически пополам, иногда пишем по странице — чем фантасмагоричнее, тем интереснее. Ну а изначально понятно, что обсуждается концепция, а дальше уже когда начинается написание самого сценария, то эта концепция испытывается на прочность, ибо очень часто от неё во время написания сценария ничего не остаётся.

— В начале этого года вышел спин-офф «Майора Грома» — комикс «Юлия», рассказывающий о жизни Пчёлкиной до её знакомства с Громом. Чем вы вдохновлялись, работая над комиксом?

У нас была задача создать комикс, который должен был сделать персонажа более «живым»: Пчёлкина недополучила своего времени в оригинальной серии, но при этом была заметным персонажем в кино о Громе. Было бы странно говорить, что в кино она развивается, а в комиксах у неё есть одна история и всё. Было несколько идей, например трукраймовые штуки про всякую провинциальную хтонь, которую расследует Пчёлкина. Но в итоге мы остановились на том сюжете, который попал в книжку.

В целом это была такая попытка взять образ персонажа и посмотреть на просвет: а какой должна быть Юля, как она пришла к той Юле, которую мы знаем по серии «Майор Гром»? И при этом да, естественно, что я персонажа немного окрасил в какие-то краски, которые мне ближе. Потому что когда «Гром» только начинался это были комиксы, в которых нужно было утвердить яркие, запоминающиеся образы. У каждого из персонажей, и у Димы Дубина, и у Игоря Грома, и у Прокопенко, было время обрасти какими-то дополнительными оттенками, но у Юли этого времени не было. И вот это время мы пытались ей дать, такое заёмное время жизни, которое у неё в этом комиксе появилось.

— Ещё один проект по «Майору Грому» — художественный роман «Майор Гром: Игра слов». Расскажите о написании книги, например, как создавался образ Даниила Вишневского, который позже стал одним из персонажей «Читеров»?

Я даже не знаю, что рассказать. Мне сказали «надо написать книжку», я прислал синопсис, мне сказали «окей», я сел и написал книжку.

Когда Вишневского вставили в книгу, он на тот момент уже был придуман для «Читеров». Нам нужна была сюжетная линия, которая должна была отвести читателя от детективной разгадки, и я подумал «почему бы не добавить Вишневского»? Вишневский — это телеведущий, нет ничего странного в том, что он, как ведущий популярной телепрограммы, будет появляться в жизни героев, которые периодически смотрят телек. Благо события книги происходят давно, телек тогда ещё люди смотрели. Тем более большой фанат этой передачи Прокопенко, который вообще не удивительно, что смотрит телек.

Ну и как-то оно само собой так получилось. Просто чтобы люди помнили, что у нас одна вселенная и общие персонажи. Когда есть какая-то функция, которую должен играть определённый персонаж, а у вас уже такой персонаж есть, то зачем плодить лишние сущности? Можно воспользоваться уже существующими персонажами, даже если эти персонажи есть пока только в планах.

— Одним из комиксов новой инициативы «BUBBLE Будущее» стали «Читеры» — первая «видеоигровая» серия-онгоинг издательства BUBBLE. Почему была выбрана именно такая тематика? И есть ли некий «посыл» в противостоянии людей с игровыми способностями бывшему банкиру, который выступает против использования электричества?

Сазоныч выступает не против использования электричества, он в целом лицемерный ретроград, который хочет, чтобы достижения прогресса принадлежали только тем, кто этого достоин. То есть в переводе с его языка ему лично.

Это же очень частая ситуация, когда есть некая элита, которая имеет доступ к каким-то благам и в какой-то момент элита, чтобы закрепить своё положение, пытается запретить взаимодействие с этими благами для тех, кто в эту элиту не входит.

Это не какой-то «посыл», это просто история человечества так, к сожалению, развивается. Вот вам и естественная ситуация: человеку не нравилось, что у простых людей есть доступ к классным технологиям, а когда у него у самого появились суперсилы — тем более. В какой-то степени да, это такая расширенная метафора, но мне не кажется, что это что-то экстраординарное. Это просто довольно простая аналогия.

— После начала инициативы «BUBBLE Будущее» многие читатели стали задаваться вопросом о «каноничности» тех или иных серий относительно общей вселенной BUBBLE и её истории. Как вы считаете, так ли важен «канон» и неразрывная взаимосвязь событий разных комиксов?

Читатели постоянно задаются вопросом о каноничности, потому что для очень многих людей комиксы это каторга. Речь не только о читателях BUBBLE, это и читатели комиксов в России в целом, да и не только в России. Люди часто всеми силами ищут оправдания, чтобы что-то не читать, потому что им нужно читать комиксы только чтобы узнать, что там происходит.

Видимо, это оказывает какое-то влияние на их жизнь. Может им родители сказали, что если в новом выпуске «Майора Игоря Грома» появится Разумовский, то им дадут тысячу рублей на карманные расходы. Поэтому им всё равно как именно он появился, они сидят и думают «мне нужно знать список фактов, которые там имели место быть». Люди задаются вопросами канона, чтобы оправдать то, что они не хотят что-то читать.

Это нормальная практика, когда человек ещё не понимает разницу между реальной жизнью и вымыслом, который людей, почему-то, волнует. Важны реальные события, вот где нужно находиться в курсе, а выдуманные события создаются для того, чтобы мы развлекались. Канон, в целом, это просто такой редакторский инструмент, это та ситуация, которую мы имеем в виду, разрабатывая те или иные сюжеты: мы исходим из того, какие события происходили до. Потом, в какой-то момент, мы такие «так, ребят, у нас персонаж становится популярным, по канону было что-то не то». И мы меняем канон. То есть это всё может исправляться и канон это просто такой удобный инструмент. Но некоторые фанаты считают, что это, почему-то, важно. Это неправда.

— Говоря о каноничности. Буквально вчера вышел комикс «Бесобой: Точка Невозврата», история которого происходит в альтернативной реальности, где события «Бесобоя» развивались иначе. За годы работы в BUBBLE, было ли у вас желание «вернуться назад» к первым выпускам и написать старую историю по-новому?

Да, именно об этом и написано в предисловии книжки «Бесобой: Точка Невозврата». Я не буду сейчас повторять эти тезисы в статье, которую вы можете прочитать бесплатно. Это очень ценная информация, чтобы с ней ознакомиться нужно заплатить. Заплатить, купив комикс «Бесобой: Точка Невозврата». Вот там будет ответ на этот вопрос.

— Нечто подобное уже было в художественном романе «Бесобой», где также в основе лежали первые сюжеты одноимённого комикса, сдобренные дополнительными сценами, персонажами и диалогами. Не было ли ощущения «дежа вю» при работе над «Точкой Невозврата»?

Нет, конечно же, не было. Потому что сюжет «Точки невозврата» отличается от сюжета изначального «Бесобоя» и от новеллизации «Бесобоя». Он буквально начинает идти в другую сторону после первой пары страниц. Проверить это можно только купив комикс «Бесобой: Точка Невозврата». Возможно, я вам соврал, но пока вы не прочтёте этот комикс — не узнаете. Поэтому берём ноги в руки и бежим покупать комикс «Бесобой: Точка Невозврата», прямо сейчас.